Легенда Кносского лабиринта - Страница 40

Эксод. Тесей.

Дверь в Лабиринт приглашающе скалится приоткрытой створкой. Вообще-то ничего страшного в ней нет: обычная деревянная дверь, потемневшая от времени, разве что массивный бронзовый замок внушает уважение своими размерами. Но мои спутники приглушенно ахают, а кое-кто даже пятится, будто из темной дыры вот-вот вылезет некормленый Тифон, не меньше. Явившийся с нами дамат стоит в стороне с подчеркнуто скучающим видом - дескать, его дело маленькое. Двое стражей, несущих караул возле входа, ухмыляются, но как-то неубедительно. Связка факелов - кривоватых и тонких - оттягивает руки, и я, не глядя, сую ее кому-то из своих. Солнце поспешно падает в море, ветерок хватает холодными пальцами за плечи, забираясь под хитон. Пора.

Коридор - низкий и узкий - похож на кротовью нору. Факел почти не разгоняет окружающую темноту и скорее мешает, чем помогает идти. Заблудиться тут все равно невозможно - любой путь ведет к сердцу Лабиринта - но остальным так спокойнее. Веревка, закрепленная на поясе, изредка подергивается - то один, то другой из моих спутников спотыкается, кто-то ругается сквозь зубы, а я рвусь вперед, как охотничий пес. Ладони потеют, и приходится то и дело вытирать их об одежду. Скорее бы прийти... хоть куда-нибудь.

Дуновение воздуха колеблет чадящее пламя, и я поднимаю факел высоко над головой - сигнал остальным остановиться. Вполголоса приказываю всем завязать глаза и ждать, да чтобы, упаси боги, никто не вздумал соваться в святилище, иначе за исход дела я не ручаюсь. Я и так за него не ручаюсь, но это уж точно не те слова, которых от меня ждут. За поворотом топчется моя судьба - невежливо заставлять женщину ждать.

Определить размеры зала не получается - густая тьма, вальяжно разлегшаяся внутри, съела все расстояния вместе со звуком моих шагов. Кое-где на стенах горят светильники, но толку от них нет никакого. В центре помещения на жертвеннике стоит чаша, в которой пляшут язычки огня, подсвечивая массивную фигуру человека со сложенными на груди руками. Лицо его прячется в тени, только глаза блестят, когда он поворачивает голову в мою сторону.

- Астерий? - Голос-предатель, дрогнув, срывается в хрип. - Я... пришел.

- Вижу.

Тьма слизывает наши слова шершавым языком, будто бы ничего и не было сказано. Начнем сначала?

- Я должен совершить гекатомбу, не так ли?

- Зачем мертвому жертва от другого мертвеца? - Чужие губы почти не шевелятся. - Предполагалось, что на этом алтаре ты расстанешься с жизнью... торопишься в Аид, Тесей? Не волнуйся, все там будем. Я, пожалуй, пойду первым. Выберу там местечко поуютнее.

Пожимаю плечами. Вопрос не требует ответа, в отличие от моего собеседника. Только я не могу понять, о чем он спрашивает.

- Нож взял?

Заточенный кусок бронзы прыгает ко мне в руку словно по собственной воле. Астерий перехватывает мою ладонь, сжимая ее в кулак, и подносит острие к собственному запястью. Я пытаюсь вырваться, но поздно - царапина на коже набухает черной каплей, в глубине которой вспыхивают серебряные искры.

- Видишь? Вот оно, мое настоящее проклятие, куда там Афродите. Я - заложник собственной крови. Чудовище в клетке, зверь на цепи, а ключик рачительный хозяин с собой унес, чтоб чего не вышло. Правда, можно сделать отмычку...

- Ты... что с тобой? - Мне становится страшно. - А чудовище из тебя, прямо скажем, паршивое: говоришь много, убиваешь мало.

Миг - и моя рука с ножом заломлена за спину, а шею щекочет хриплый шепот.

- Ничего ты не понимаешь, мальчик. Впрочем, ты и сам убийца, для того и рожден на свет. Скольких ты уже отправил к Харону? Убивать - это так просто... раз - и нет человечка. Самое смешное, что я ни разу не оборвал чужую жизнь собственными руками. Почему ты не смеешься?

- Ты не пьян случаем? - я совершенно сбит с толку. Пот стекает по спине несмотря на озноб, локоть простреливает болью. - Астерий, что случилось?

Он отпускает меня так неожиданно, что я почти теряю равновесие. Первый порыв - отойти, отпрыгнуть в сторону, пригнуться, выставив вперед оружие - быстро уступает место желанию схватить собеседника за плечи и хорошенько встряхнуть.

- Ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться. Защищайся, Тесей, сын Эгея!

Я не вижу движения - только дуновение воздуха касается разгоряченной кожи. Бронза звенит, встретившись со своим подобием - я как-то умудрился отбить первый выпад. Противник не дает мне поблажек, заставляя выкинуть из головы посторонние мысли. Шагнуть вправо. Уклониться. Попытаться перехватить чужую руку - неудачно. Опять отступать, выбирая момент для нападения. Удар, удар, удар - кто сказал, что Астерий похож на быка? Это атакующая змея с тускло блестящим жалом. Говорят, будто в Черной земле есть храмы, где жрицы исполняют пляску яда среди живых кобр. Клянусь, в яме с чешуйчатыми гадами я бы чувствовал себя спокойнее.

Что-то происходит. По залу проносится порыв ветра, отдающего сладковатой гнильцой, и мой соперник, споткнувшись, замирает каменным изваянием. Я не успеваю удержать руку - нож вонзается в чужое плечо. Темные струйки начинают рисовать прихотливые узоры на смуглой коже. Выронив оружие, я бездумно подношу испачканные пальцы к лицу - сладковатый запах крови пьянит почище вина.

Воздух густеет, идет крупной рябью. Тьма из-под потолка святилища свивается змеиным кублом, навстречу ей тянутся жадные щупальца огня из жертвенной чаши, стремясь то ли сожрать, то ли слиться в объятии. Дикий хоровод теней: могильный холод и иссушающий жар, ненависть, перерастающая в любовь, нежность, дарующая смерть - круг, в центре которого я и неподвижная статуя, сужается стремительно и неотвратимо. Я смеюсь, хохочу во всю глотку - благие боги, которых нет! Единственное божество моего мира, начало и конец всему, стоит на расстоянии вытянутой руки, и я знаю, каковы его губы на вкус. Как вознести ему хвалу, какими словами выразить любовь, сжигающую меня изнутри? Нет таких слов. Пусть сердце говорит само за себя. Я наклоняюсь за ножом: вспороть грудную клетку, вытащить оттуда глупый комок!.. и в этот момент статуя открывает глаза.